«Я живу на Нивках, с дочкой, зятем и внуком. Им денег не хватает, поэтому и сижу здесь. Иногда с подружкой Марьей Сергеевной езжу на машине, ее сын сюда возит милостыню просить, а вечером забирает. Мы ему на бензин скидываемся. В праздник собираю максимум 100 грн, а подружка больше — она говорит, что деньги нужны на лекарства. А мне стыдно врать», — рассказала старушка.

Возле Лавры в Рождество «нищенствовало» 43 человека — старики и цыгане. Здесь «курирует» точки смотрящая Нина — крупная женщина средних лет. Она сидит у въезда в Лавру, прямо напротив поста с казаками. «Мы ее и других нищих не трогаем, просто не обращаем на них внимания. Главная у них там одна», — сказали нам на пропускном пункте казаки и указали на Нину. Сама женщина говорит, что следит только за беременными цыганками (их здесь 6) и попрошайками-бомжами.

«Работа у меня тяжелая — с 5.30 утра и до позднего вечера слежу», — говорит Нина. Сами беременные признаются, что за «крышу» платят Нине по 20 грн. в день, потом покупают водку и закуску и вместе распивают. «Если кто-то занимает наше место, жалуемся Нине, она все решает», — говорит просительница возле Лавры.

Одна из моих знакомых рассказывает: «Разумеется, как любой нормальный человек не думаешь о том, что тебя элементарно дурят. Стоишь на автобусной остановке, ждешь своего, и тут к тебе эдак скромненько подходит ребенок и говорит: «Тетенька, дайте 3 гривни. на маршрутку, я в школе деньги потерял, не могу домой уехать». Я дала ему что он просил.

А через пару недель я вижу все того же мальчика, только уже на другой остановке и не одного, а в компании со своим приятелем. Подходят и ко мне, и рассказывают мне ту же басню про «деньги, потерянные в школе». Я то, естественно, уже денег давать не стала. Но ведь не все уже такие осведомленные. Ребенок просит, они жалеют и деньги дают. Надо же как то мальчику домой доехать. Там ведь его родители ждут, беспокоятся».

А вот как, прямо художественно, отписывает свое мнение о нищих нашего времени один мой давний приятель. Он, конечно же журналист. Ну а кто еще может так красочно высказаться.

«Метро, подземный переход. Прямо на ступеньках, в углу какой то скрюченный серый комок. Вместо глаз две маленькие щелки и высовывается красная от мороза рука. Сидит абсолютно неподвижно. И лицо примерно такого же цвета, что и рука, только уже с некоторой синевой. Одет в лохмотья. Он живет своим миром. Нам, наверное, даже и трудно себе этот, его мир, представить. Мы все проходим мимо. У нас у каждого своих проблем достаточно. А многие просто отворачиваются, дабы не видеть эту картину.

Несомненно, люди уже свыклись с этим явлением — нищие. Но я знаю людей, которых это просто раздражает. И никакого сочувствия. Но ведь реалии с этими нищими таковы, что поводы для раздражения вполне имеются. Есть среди этих «нищих» прекрасные актеры (вроде той, которая уже много лет собирает «на срочную операцию»). Работать такая публика уже никогда не будет.

А есть обычные пьяницы, (вроде тех, каких я лично видел на лестнице в метро) собирающие на выпивку, хотя просят «на хлебушек».

(продолжение следует)

«бизнес нищих» ч. 6.

Всего по Киеву за день доходы от попрошайничества, по оценкам милиции, составляют до 1 млн. грн. Пассажиропоток, только на самых загруженных станциях метро — «Майдан Незалежности», «Вокзальная», «Лесная» — в будни составляет больше 180 тысяч человек, в праздники — в 2-3 раза больше. Если каждый только по 1 грн. даст, а это не редкое явление, то это составляет уже почти 400 тысяч гривень.

Увеличивается количество сидельцев с протянутой рукой и под церквями. Правда, самим нищим от этого попадает лишь 5—10%, а некоторые сидят просто за еду и одежду. Остальные деньги идут «крыше», милиции или смотрящим, которые привозят и увозят их с «работы», кормят, одевают, защищают, оплачивают точки.

Журналисты газеты «Сегодня» решили пойти более глубоко внедриться в мир попрошаек и выяснить, кто стоит за этим бизнесом. Приехав под Рождество на Крещатик к 11.00, они застали на месте весь «контингент» — 37 беременных с протянутыми руками, старушек с табличками «Помогите на…» и инвалидов без рук-ног. Дав инвалиду на костылях у метро 5 грн, они сказали, что ищут нищую старушку в зеленом платке и коричневой робе.

«Я твоей бабки в зеленом платке не помню. Хотя сейчас много новых, могу всех и не знать. Приехала тут группа цыган из Закарпатья на праздники, а с ними и всякие на инвалидных колясках, и беременные — человек 15. Они день на Майдане работают, второй — на вокзале, а живут все у барона в Броварах», — рассказал инвалид.

Потом он осмотрелся по сторонам, сунул купюру в штаны, сложил костыли под мышку, и пошел своими ногами, махнув в сторону фотографа возле карусели: «Он знает». За пятерку тот рассказал, что одну группу из 11 человек, в числе которых мужик на костылях, на Майдан привозят на микроавтобусе к 10.00, а забирают в 17.00.

«За туалетом их собирает начальник и выворачивает им карманы. Точнее, они сами вынимают заработанное по кругу и складывают ему в пакет. Новеньких дополнительно в микроавтобусе заставляет раздеваться до трусов, и смотрящий обыскивает одежду», — говорит фотограф. «Каждое место тут закреплено за отдельным нищим. Например, у выхода из метро до обеда стоит старушка, возле подземки — инвалид на костылях, на четной стороне Крещатика беременная цыганка, а потом все меняются местами».

«Но у нее там подушка под курткой, она когда в туалет ходит, иногда забывает ее вернуть. Ближе к Майдану стоит Надежда Васильевна, толстушка с пропитым лицом. Она — смотрящая за «реквизитом» (как здесь называют нищих). Она договаривается с милицией, разбирается с новенькими, если они занимают хлебное место», — рассказал фотограф.

По его словам, каждое «место» на Майдане принадлежит «крыше», и чтобы его занять, нужно заплатить за аренду около 500 гривень в месяц. «Тогда их предупреждают о всех неприятностях, не гоняют. Недавно сказали, что будут гонять нищих с детьми, и они больше не выводят малышню», — говорит фотограф.

А вот старушек без «крыши» гоняют. Мы стали свидетелями того, как четыре милиционера обступили бабушку в переходе на Майдане и попросили «очень быстро покинуть территорию». На наш вопрос, почему старушка должна уйти, милиционеры сказали: «Так положено. Мы тут недавно тоже старушку подняли, оказалось — 25-летняя девушка нарядилась в бабульку». Пенсионерка недолго возмущалась, собрала вещи и перекочевала ближе к входу в торговый центр.

(продолжение следует)

«бизнес нищих» ч. 5.

И вот однажды я застал такую картину. Сидит эта бабушка на ступеньках той самой аптеки, рядом с нею молодой человек — лет тридцати, и они мило, с улыбками беседуют. Судя по схожести в лицах, скорее всего это сын и мать. Но самое интересное, что на лице сыночка присутствуют все признаки алкоголизма. Возможно, именно это обстоятельство, и принуждает мать идти попрошайничать.

Один мой знакомый как то говорит мне, что особенное возмущение у него вызывали, якобы, или действительно, беременные нищие. Нередко они используют такой простой прием, как имитацию беременности. То есть что-то подкладывают под платье, например, подушки. И даже если эти женщины в действительности беременны, так ведь имеются специальные кризисные центры, давно уже созданные на Украине, другие формы помощи. Так считает мой знакомый.

Ну а когда просят молодые люди, явно вполне здоровые, так они вызывают скорее всего желание послать их… ну назовем так: работать.

Конечно, нищие на все времена это — калеки, якобы военные, десантники. А на самом деле? Чаще всего, бывшие зеки, наркоманы, алкоголики. И, даже если есть среди них достойные люди и вправду пострадавшие в горячих точках, то это резко меняет отношения моего знакомого к ним, но не к делу, которым они промышляют. Потому что они безропотно отдают до 90 процентов заработка бандитам и кормят этот преступный бизнес.

Моего знакомого все это коробит и оскорбляет. И так вокруг нас визуальное пространство довольно серое, много проблем вокруг и страданий. А тут еще и профессиональные нищие, спекулирующие на жалости и обманывающие людей ради наживы. И многие украинцы понимают, что их дурачат, поэтому и не подают! Но, видеть-то все-таки приходится это безобразие. И эти особы невольно воспитывают в людях равнодушие.

Разнообразные увечья, грубо и старательно выставленные напоказ, мамаши с младенцами на грязном полу, беременные и старухи в рванье — это все видят наши дети, иностранцы и просто приезжие из других регионов Украины.

И при этом мой знакомый не наблюдал особого рвения у правоохранительных органов покончить с хорошо продуманной системой попрошайничества. Видели ли вы в метро плакаты с призывами не давать деньги нищим? Слышали ли вы аудио обращения к пассажирам не подавать милостыню? Я не сталкивался! Зато видел, как кричал милиционер на одной из станций метро на попрошайку, который, видимо, заступил на работу не на своем участке, рассказывает мой знакомый.

Вездесущие журналисты недавно разместили в СМИ материалы по результатам своих расследований. Например, нищие с Майдана «арендуют» свои места у местной «крыши» за 500 гривень в месяц, а просители подаяния, стоящие возле Лавры, расплачиваются со смотрителями бутылкой и 20 гривнями в день.

А еще, утверждают журналисты, киевские попрошайки ездят на авто, зарабатывают 1 миллион и раздеваются до трусов перед «смотрящими». А в обязанности таких «смотрящих», входит проверка нанятых нищих на предмет укрывательства дохода, который контролируется хозяевами этого бизнеса.

По словам тех же журналистов, Рождественские дни — золотая жила для киевских нищих и тех, кто их «крышует».

Если в обычные дни дневная выручка просящих милостыню составляет 30—50 грн, то перед и на само Рождество, как убедилась журналистка газеты «Сегодня», один нищий зарабатывает от 100 до 300 гривень, а если подает иностранец то и больше.

(продолжение следует)

«бизнес нищих» ч. 4.

Но все равно мошеннице, взявшей ребенка «на прокат» у родителей — пары алкоголиков или наркоманов, или у одинокой мамаши, которой ее собственный ребенок «до лампочки», выложить за него этим родителям 50-70 гривень в день — сущие пустяки. Расходы на успокоительные лекарства для ребенка — копейки, и мошеннице не очень накладно откупиться от того же настырного милиционера, в случае ее задержания. Ведь не каждый же день задерживают. А станций и вагонов в метро много.

О существовании «мафии нищих» говорят уже давно. И чаще всего — над каждым из нищих стоит «хозяин», который занимается «крышеванием» и сбором денег с каждого своего работника-нищего. А занимается ли этой проблемой государство? Ну, например, путем размещения в метро плакатов с призывом не подавать нищим милостыню.

Или стимулированием работников милиции высматривать и задерживать для проверки этих личностей. Ведь мы же видим с каким старанием проверяются документы у иностранцев — явно арабского ил африканского происхождения, прямо в помещении метро. Так почему бы не проверять и нищих на наличие у них тех же самых документов? Брать их на контроль.

Проходя по ступеням одной из центральных станций метро, я не раз видел женщину, сидящую под стенкой и старательно закрывающей свое лицо глубоко надвинутым платком. Одета она была во все темное, длинную юбку с многочисленными складками, то есть так, как обычно одеваются старушки. Возле нее, как обычно в таких случаях, стояла посудинка для сбора денег.

Женщина всегда сидела неподвижно, не поворачивала голову даже и тогда, когда ей в эту посудинку падали более или менее крупные купюры. С первого взгляда вроде бы обычная нищая. Но что то меня в ней настораживало. Фигура у нее не имела признаков одряхления, которое обычно сопровождает стареющий организм. Мой глаз художника и криминалиста вряд ли меня подводил.

И вот однажды, при очередном посещении этой станции, я и увидел именно то, чего и ожидал увидеть. Сидит эта женщина, неосторожно открывшая свое лицо, и рядом с ней стоит какой то мужчина. Женщине оказывается, на мой взгляд, лет около 30. И оба, по-видимому супруги, имеют грубо выраженные признаки алкоголизма: ярко выраженная отечность, синюшность кожного покрова, глаза заплывшие. Вот тебе и «нищая». Просто пара молодых пьяниц, собиравшая таким способом на выпивку.

Или вот еще один случай с «бабушкой». Возле станции метро я часто видел пожилую женщину, которая одевалась под «бабушку». В какое то бесцветное пальто или, если дело было летом, в такое же платье. В очках, на голове традиционный платок. В одной руке палка, в другой кружка. Стоит согнувшись, взгляд скорбно опущенный вниз. Периодически эта бабушка исчезает. Но однажды, выходя из метро, но только уже на другой станции, я увидел знакомую фигуру. Значит нищая просто меняет дислокацию, чтобы частым мельканием не «мозолить» глаза подающим милостыню.

Как то раз, я оказался невольным свидетелем ситуации, когда эта бабушка меняла мелочь, собранную на своих «рабочих» местах, на бумажные деньги. При мне сотрудница аптеки насчитала более девяносто гривень мелочи. Трудно сказать за какой именно период эта выручка. Но деньги вполне нормальные. И ведь это только лишь мелкие деньги. Ведь не так уж и редко дают бумажные купюры. И я предполагаю, что таких точек, где просительница переводит свой мелочный доход в бумажные деньги, у нее несколько.

(продолжение следует)

«бизнес нищих» ч. 3.

И все люди расступались перед ней. И давали милостыню этой молчаливой паре. Ведь не обратить на них внимание было просто невозможно. Уж больно выразительный объект для вызывания сочувствия выбрала эта, то ли цыганка, то ли лицо кавказской национальности.

Бывает, что при встрече с такими «нищими» с детьми на руках, в ситуацию решительно вмешиваются женщины. И, как правило, добиваются своего.

Одну такую историю а и приведу в качестве примера.

В метро ехала мамаша с маленьким ребенком. Видит как в вагон заходит женщина с грудным младенцем на руках. К тельцу малыша прикреплена традиционная в таких случаях табличка: «Дайте денег на лечение». Пассажирке не понравился вид ребенка, который был на руках у «нищей — попрошайки». И тогда у нее возникло подозрение, что с ребенком что то нечисто. Матери это чувствуют сразу. Она решила схитрить, подошла к нищей с вопросом — не надо ли помочь покормить ребенка? Дескать, давайте это сделаем вместе.

И как эта нищая-женщина не отнекивалась, пассажирка с упорством стала приглашать ее выйти вместе и покормить детей. Когда все таки настойчивой пассажирке удалось выйти с нищей на станцию, оказалось, что попрошайке кормить ребенка было нечем. Граждане Украины знают, что в метро милиция, чаще всего, присутствует на станциях. Так и в этом случае — милиционер был рядом.

Милиционер всем своим видом не демонстрировал горячего желания заниматься попрошайкой и ее спящим ребенком. Но пассажирка настояла на своем. «Проверьте документы, — требовала она». Документов не было. Пассажирка же, и без требования со стороны милиционера, предъявила свои.

Милиционеры, а уже подошел и еще один, вели себя все так же вяло, без необходимой в таком случае активности. Но женщина, обратившаяся к ним за помощью, не уходит. Настаивает на том, чтобы милиционеры организовали проверку состояние ребенка, которого нищая держит на руках. Поскольку, по ее мнению, что то с ним не так. И настойчивая мамаша добилась таки своего.

Милиционеры, все таки, под упорным давлением женщины зашевелились, для начала вызвали представителя милиции по делам несовершеннолетних, а затем и ребенка забрала машина «скорой помощи». Ребенок был действительно, по заключению врачей, явно нездоров. Он не реагировал ни на какие раздражители — ни на световые, ни шумовые. И даже на тактильные. Лежит как мумия и все. Наверное предположение настойчивой пассажирки было верным — ребенка напоили снотворным.

Но пока пассажирка была занята спасением ребенка, нищая-«мамаша» куда то исчезла. И ее исчезновение «не заметили» работники милиции. Чудеса да и только. Но зато ребенок был уже в надежных руках.

Слава настойчивым женщинам-матерям!

Нам бы, мужчинам, их самоотверженность и настойчивость.

На моем предприятии (тогда еще рейдеры не успели его у меня отнять) работал моим заместителем бывший работник милиции. И как раз в отделе по делам несовершеннолетних. Старый (по меркам стажа работы в милиции), опытный работник уголовного розыска. Вот он меня и спрашивает: «А вы знаете сколько «зарабатывает» такая вот женщина с ребенком на руках?» Я стараюсь угадать, что мол двести, сто гривень. «Ничего подобного, — говорит бывший сыщик, — сто долларов в день».

Возможно бывший сыщик и несколько преувеличивает. Хотя в те времена сто долларов — это пятьсот гривень, а не восемьсот, как уже в наше время.

(продолжение следует)

«бизнес нищих» ч. 2.

Я, на протяжении довольно длительного периода, не раз был свидетелем, когда женщины несут или везут в коляске маленького ребенка и, с его помощью, просят милостыню. Эти дети имеют весьма жалкий вид — они или спят, или сидят, если их везут в коляске, с отсутствующим взглядом. А детишки, которых несут на руках, всегда пребывают в сонном состоянии.

Сыщики рассказывают, что этим деткам просители, их эксплуатирующие, дают успокоительные средства, чтобы они своим криком не мешали «работать» лицам их использующим.

«Как правило, — говорят они, — все эти детки или куплены или украдены, или, на худой конец, взятые «напрокат» из так называемых, «неблагополучных» семей — пьяниц, наркоманов, за сравнительно набольшие деньги. Для «успокоения» им дают или алкоголь или какое либо сильное и длительного действия снотворное. Потому то ребенок на протяжении всего «рабочего» дня никак не реагирует ни на большое скопление народа ни на шумы, которыми сопровождаются поездки в метро».

Никто из этих названных «мамаш» не беспокоится о том, чтобы ребенок был во время накормлен или переодет. Им наплевать. В результате, чаще всего детки, если и попадают наконец в заботливые руки, у них обнаруживаются все признаки истощения от голода и передозировки лекарствами или алкоголем. Нередко они просто погибают, и их могут выбросить в мусорную кучу.

Я сам не раз слышал от работников милиции или просто от людей, что в мусоропроводе или на мусорной куче обнаружено тело малютки без признаков жизни. Не исключено что это и есть тот самый «отработанный материал». Ну, а выжившие после такой нещадной эксплуатации, могут остаться на всю жизнь инвалидами.

И, в таком случае, все проблемы падают или на добрых людей, согласившихся взять их к себе в семью, или на плечи государства. Да, нередко и сами просители, для того, чтобы вызывать жалость у потенциально дающих милостыню граждан, могут специально отбирать детей уже калек или тяжело больных. Но и в этом случае с ними никто не собирается церемониться.

Один мой знакомый врач рассказывал лично мне, что в больницу, в которой он работает, привезли годовалого ребенка с диагнозом — алкоголизм. То есть родители этого малыша ежедневно подпаивали ребенка алкоголем. А методика при этом используется следующая: хлебный мякиш напитывается водкой, заворачивается в марлю и в таком виде дается ребенку в рот. Ребенок сосет эту массу и засыпает.

И мой знакомый говорит, что при лечении этого малютки врачи столкнулись с массой проблем — ведь методик подобного лечения не существует. А те методы, которые используются при лечении взрослых алкоголиков, применить к ребенку, разумеется невозможно. Вот и лечи годовалого пьяницу.

Историю жизни этого малютки я не знаю. Но, вероятнее всего, этот ребенок или использовался мошенниками при попрошайничестве, или он мешал родителям весело проводить время. Вот взрослые, в руках которых оказалось это несчастное дитя, и применяли те методы «успокоения», которые им знакомы не понаслышке.

А еще я часто видел в метро женщину, явно не славянского типа, везущую в инвалидной коляске мальчика лет 12-14 со всеми признаками ущербности в теле и на лице. Вид у мальчика был традиционно отрешенный. Вот с этой громоздкой коляской она, не говоря ни слова, и двигалась по вагону метро, заполненному людьми.

(продолжение следует)

«бизнес нищих» ч. 1.

Еду в метро. Слышу знакомый голос, и опять с теми же плачущими интонациями, с подъемами и падениями и какими то подвываниями. Выплывает из массы стоящих в проходе вагона людей знакомая женская фигура. Только в руках уже не фотография какого то ребенка, какую она ранее демонстрировала потенциальным подающим милостыню, а просто крупно написанный текст следующего содержания: «Помогите собрать деньга на срочную операцию».

Я эту собирательницу на срочную операцию вижу уже лет пять. А может и больше. Просто последние пять лет я начал регулярно ездить в метро. По-видимому операция все еще не утратила срочности, раз эта просительница с постоянной периодичностью вновь и вновь ходит по вагонам метро.

Женщина вновь появляется на том направлении метро, в котором я только и езжу, примерно каждые три-четыре недели. Потом куда то исчезает. Ну а через три-четыре недели появляется вновь. Я предполагаю, что она методично обрабатывает все направления движения метро, переходя с одной ветки на другую. Речь, которую она произносит без запинки, построена на очень жалобных словах, направленных на вызывание сочувствия у людей. Тональность ее речи, перепады, придыхания, все выполняется великолепно.

Но я не видел, чтобы ей в последнее время особенно и подавали. Скорее всего она примелькалась не только мне.

Но пока я писал эти строки (а я обычно пишу сразу несколько тем и периодически уделяю внимание каждой из них до полной готовности), вдруг вчера, опять еду в метро и снова слышу знакомый голос, сначала где то в конце вагона, потом голос стал приближаться. И представляете — около меня, возле дверей останавливается та самая просительница на срочную операцию.

Прячет тетрадку с просительным текстом в сумку, вынимает из кармана куртки мобильный телефон и уже совсем другим, деловитым тоном, уверенным, ровным говорит: «Ну как ты там?» Потом радостно сообщает: «У меня уже 125 и кулек шоколадных конфет». Я посмотрел на часы — 14.15. До конца рабочего дня мошенницы еще далеко а у нее уже 125 плюс кулек шоколадных конфет. Это еще как минимум гривень 20. Так что где то 145 уже есть.

Судя по ее тону над ней хозяина нету. Ей, конечно приходится нести расходы за «крышу», а это, как пояснили знакомые мне сыщики, примерно от 500 до 1000 гривень в месяц. И, возможно, еще кое какие накладные. Так что кругом-бегом у нее на руках не менее 4000 гривень в месяц. Пойди заработай такую сумму даже высококвалифицированным трудом. И ведь не стесняется болтать в присутствии окружающих ее людей. Даритель шоколадных конфет возможно вез их своему ребенку. А отдал аферистке.

Просители бывают разные. Есть скромные музыканты, пытающиеся заинтересовать пассажиров — потенциальных слушателей, своим исполнением различных музыкальных произведений. Причем бывает, что в репертуар включаются настоящие классические, серьезные творения известных, с мировым именем, композиторов. И таким, по моим наблюдениям, охотнее всего и подают.

И даже бумажные купюры в 5-20 гривень. Есть просто какие то странные личности, пытающиеся пропеть два-три слова и просто выставляющие протянутую для подаяния руку. Как то раз видел пожилого мужчину пытавшегося сыграть на губной гармошке какое-то подобие мелодии.

Ну, в конце концов, такие просители, никому вреда не приносят. Но хочется рассказать о других «просителях». И, вот уже в тех случаях, о которых пойдет речь ниже, я не могу оставаться в стороне.

(продолжение следует)

Беседовал я именно с наиболее пострадавшим — молодым человеком со сломанным пальцем. А это уже «нанесение телесных повреждений» и тянет за собой большую ответственность, чем просто статья «хулиганство».

Я спросил, а могут ли мне предоставить саму видеозапись с камеры наблюдения, установленной возле входной двери в само здание? А в активе у общественной организации оказывается было две видео записи с различных видеокамер выполненных с различных точек — с одной и с другой стороны входа в помещение здания. Правда качество этих записей оказалось весьма низким. И дало мне самое расплывчатое представление о предмете нашей работы.

Одним из потерпевших описывался именно тот нападавший, который наносил ему удары, выворачивал ему руки, толкал. В конце концов палец у парня, державшего макет картонного гроба, пострадал во время борьбы за этот самый предмет. Молодой человек прикладывал все усилия к тому, чтобы не отдавать его нападавшим.

Конечно, какую то помощь видеозаписи в процессе установления внешних признаков описываемого нам оказали. Стало понятно примерное сложение нападавшего. Надо отметить, что в процессе борьбы с него слетела бейсболка с головы, и стало видно, что он пострижен наголо. А остальное выполнялось и дополнялось уже на основе впечатлений потерпевшего.

Очевидец, на заключительных этапах работы, с помощью телефона, послал рисованный портрет своему напарнику по проведению акции — товарищу по несчастью, попросив его внести какие-либо коррективы. После двух таких консультаций с товарищем потерпевшего, и его одобрения результата нашей совместной работы, мы пришли к коллективному мнению, что рисованный портрет можно считать завершенным.

Интересно также отметить, что эта правозащитная организация финансировалась одним опальным политиком, занимавшим до этого весьма высокий пост и вынужденным на тот самый момент пребывать за пределами страны. Но, все попытки нынешней власти втянуть этого опального политика в криминальные разборки, ни к чему не привели. Ему предоставило убежище, как преследуемому по политическим мотивам, одно из западноевропейских государств.

А на все требования украинских правоохранительных органов применить к нему какие-либо санкции, судами этого западноевропейского государства был дан отказ. Ну а теперь этот политик уже лицо, пользующееся правом неприкосновенности, поскольку стал депутатом Верховной Рады Украины.

Но это все уже произошло потом, спустя не один месяц со дня описываемых здесь событий.

Звоню на следующий день своему знакомому правозащитнику. Да, говорит он, пытаемся заинтересовать правоохранительные органы этим делом. Но наше заявление, под различными предлогами, упорно не хотят принимать. Уже и сами потерпевшие, по своей инициативе, установили личность нападавшего, изображенного на рисованном портрете, нашли примерный район его частого появления. Но пока все это никак не повлияло на активность правоохранительных органов и не нашло отражения в их действиях.

Звоню в очередной раз своему знакомому, спрашиваю как дела с установлением и задержанием нападавших на представителей общественной организации. Да, говорит, установили одного из них. Но он, как говорят в таких случаях, «ударился в бега». Установили и другого. Вроде бы начали допрашивать. Но, как говорит мой знакомый, все как то протекает вяло, никто ему, практически, ничего не инкриминирует.

Да есть такие методы. Одни их называют «спустить на тормоза», другие «похоронить». Благо уж, чего чего, а такого добра, как «хоронить» дела в одних случаях и возбуждать, явно высосанные из пальца в других случаях, если это соответствует интересам сильных мира сего, у нас в Украине умеют.

А то, что здесь замешана власть, ее политическая борьба с оппозиционными силами, так это ни у кого не вызывает сомнений.

«демократия» в гробу ч. 1.

Я, как то совершенно случайно, увидел в Интернете видео про нападение на двух молодых людей, выходивших из помещения. Из этого видео я узнал, что как только ребята закрыли за собой двери, на них напали двое молодых людей, крепкого сложения, нанесли им несколько ударов, выхватили у них из рук картонный макет гроба, с надписью “демократия” и быстро убежали, прихватив с собой сам картонный гроб.

И вот на следующий же день мне позвонил один из моих знакомых, известный в журналистских кругах и в правоохранительных органах своими бесстрашными выступлениями против проявлений беззакония и насилия. Он выиграл несколько громких дел против сильных мира сего. Прошел через те неприятности, связанные, как стало модно сейчас говорить, с его «профессиональной деятельностью»: его и избивали, после чего он только лишь получил более широкую известность как правозащитник. И эти избиения его не остановили — все равно не побоялся и дальше продолжать открыто судиться со многими «сильными мира сего».

И что меня, все таки, особенно удивляет до сих пор, что он выиграл все судебные иски, как те, которые он и сам инициировал да и те, какие были поданы против него самого. И теперь, хочешь, не хочешь, а с его мнением вынуждены считаться все, в том числе и те самые «сильные мира сего». Правда, знакомые мне сотрудники СБУ называют его поведение безрассудством. Журналист, правозащитник, можно так его и именовать, попросил меня оказать помощь именно в том деле, сюжет о котором я и увидел в Интернете накануне этого звонка.

Договорились о месте встречи, подхожу я к этому месту, где мы должны были встретиться, и узнаю ту самую дверь, знакомую по сюжету из Интернета, возле которой и разворачивались указанные выше события. Зашли в помещение, которое оказывается арендовала одна из общественных организаций, и мне представили молодого человека, одного из жертв нападения. У него повреждена рука — сломан палец, рука забинтована, в гипсе. Именно ему больше всего и досталось от нападавших. Из его рук и выхватывали макет гроба с надписью.

Когда члены этой общественной правозащитной группы рассказали о цели их похода с макетом гроба, стала понятной и причина нападения на них. Молодые люди решили провести акцию возле областной администрации. Акция, в своей основе, была задумана как знак протеста на действия администрации области и города, связанные с грубыми нарушениями прав человека.

Сама акция была оформлена соответствующим образом, в том числе были выполнены все необходимые требования, которые предусматривал закон при проведении подобного рода волеизъявления граждан. Тем более акции, организованные представителями общественных организаций, созданных с целью защиты прав человека. Разрешение на проведение акции было получено. То есть, о времени проведения планируемой акции, ее смысл, задача были известны всем заинтересованным лицам.

Тогда стало ясно, что, как бы, основой «мишенью» при совершении нападения на двух молодых людей, стал тот самый картонный макет гроба с надписью «демократия». Ведь проведение акции без этого атрибута сразу уменьшало эффект акции. Если вообще не делало ее бессмысленной.

И даже из размещенного в Интернете видео сюжета, совершенно очевидно было, как двое нападавших на участников акции молодых людей вцепились в этот картонный гроб. А физическое насилие применено было по причине того, что парень — участник акции, в руках которого и был этот предмет, крепко держал его в руках и добровольно отдавать не собирался.

(окончание следует)

Невольно задаешься вопросом — почему этой особе дозволено, прямо и открыто требовать от людей, пришедших на его «священнодействия», деньги. При этом сумма денежных поступлений, скорее всего, в ее полном ральном объеме, нигде, ни в какой-либо отчетности, декларациях, не отражаются, никак не оформляются, как того и требует закон. Ну вот попробуйте, например, проверить, сколько денег набросали «прихожане» в ведра для пожертвований, или какие «десятины» вложены в конверты.

Давайте применим простую арифметику.

По словам журналиста собравшихся на «священнодействие» было приблизительно около 14 000. Пускай не все кинут в ведро деньги. По наблюдениям тех же журналистов бросают в ведро по 20-50 гривень. Возьмем минимум — бросила половина прихожан (хотя я абсолютно убеждён, что бросили большинство присутствовавших). Пускай в среднем по тридцатке «на лицо», как говорил Михаил Жванецкий. Умножьте 7000 на 30 гривень. В итоге выходит 210 000 гривень. Разделим по курсу: 210000:8=26500 долл. США. Ну, пускай треть идет на «накладные расходы». 26500:3х2=17500. Согласитесь, сумма «скромная» для «бескорыстного» «помазанника божьего».

Еще раз повторюсь, никто не сомневается в том, что у Мунтяна имеются «накладные расходы». Но ведь он «работает» судя по всему беспрерывно. Его неконтролируемые доходы достигают, по всей вероятности, весьма солидных сумм. И ему хватает на то, чтобы утрясти все «недоразумения» как с местным руководством, так и теми же руководителями правоохранительных органов. Уж за десять то лет у него, по судя по многим признакам, сложилась определенная система отношений со всеми необходимыми структурами на самом высоком уровне.

И ведь суммы то, какие он, не стесняясь, озвучивает — 300 000 — 1500 000 долл. США.

Вот этим, по моему убеждению, и объясняется — почему не видится никакой реакции со стороны высшего руководства правоохранительными органами Украины. Раз уж «работает» господин В. Мунтян не первый год. Ведь свой «духовный» центр «Возрождение» Мунтян организовал еще 10 лет назад.

В таком случае уже приходишь к единственно правильному выводу — этого мошенника несомненно надежно «крышуют». И «крыша» эта на весьма высоком уровне.

Необходимо также обратить внимание на то, как строит свои выступления господин Мунтян. Тут и спектакль с «выключением звука» (дескать, это все «дьявольские» проделки) и кто то «подложил бомбу». Опять же все тот же «дьявол».

Таким образом, сам Мунтян предстает перед «прихожанами» в роли жертвы, вынужденной бороться против дьявольских сил. Но, если вы дадите, например, «десятину» или кинете 20-50 гривень «доброму» и «бескорыстному» Мунтяну, то он несомненно, победит дьявола и, разумеется, вылечит вас абсолютно от всех болезней, гарантирует вам удачу во всех ваших делах, прогонит порчу и прочее.

А тот эпизод, когда его супруга выходит на сцену с вызывающе ярким макияжем, как раз в качестве «иллюстрации» под анекдот, рассказанный Мунтяном про Бога, который создал женщину и, для того, чтобы она заслужила оценку Бога — «хорошо», ей необходимо было «накраситься».

Весьма любопытная придумка господина Мунтяна с группами «прихожан», которые, якобы, на глазах у публики выдают просто фантастические реакции на «магические» слова Мунтяна. И ведь этим актерам тоже ведь надо заплатить. Какой же простак будет принимать участие в этом дурацком спектакле за здорово живешь.

В общем, можно делать такие предварительные выводы: у господина Мунтяна все продумано, накатано, рассчитано. Его бизнес уже хорошо поставлен, задуман весьма широко. И, если верить его словам, должен быть раскручен по территории всей Украины.

Ну что ж. Будем рады встретиться с господином из «охраны» Мунтяна в кокетливой розовой рубашечке, так охотно раздающим свой мобильный, по его собственным словам, «для дальнейшего сотрудничества». Видимо он надеется, что если кто-то пожелает, чтобы ему набили физиономию, то господин в розовой рубашечке охотно это желание исполнит. И совершенно бесплатно. В отличие от самого Мунтяна.

«новые» мошенники ч. 4.