Один мой знакомый милиционер, сотрудник отдела по борьбе с организованной преступностью, рассказал мне о том, как его коллеги, лично с его участием раскрыли одно очень любопытное преступление. И даже уголовным преступлением это происшествие трудно было назвать. Поскольку оно было с некоим романтическим налетом.

И у меня сложилось впечатление, что мой знакомый немножко сочувствует соучастникам этого преступления.

В отдел борьбы с организованной преступностью поступила информация, что один из проверяющих налоговой инспекции написал заключение по результатам своей проверки одного частного предприятия, в котором, якобы, скрыл нарушения, имевшиеся у проверяемого объекта предпринимательской деятельности.

Внешне акт проверки был в полном порядке. На первый взгляд и все показатели отчислений в бюджет тоже соответствовали требованиям закона. Но вот когда ревизоры и эксперты отдела стали внимательно изучать эти документы то оказалось, что некоторые их них были не достоверными. Или, иначе говоря, были попросту подделаны. Не увидеть этого опытный, много лет работающий в налоговой, инспектор не мог. А значит, таков был вывод сотрудников милиции, он сознательно скрывал факт нарушений.

Стало ясно, что заключительный акт по результатам проверки, который не соответствовал истинному положению дел на проверяемом объекте, мотивирован совсем не желанием проверяющего инспектора нарисовать истинную картину, а наоборот — скрыть истину.

Выдвигать в качестве мотива корыстные цели, которые преследовал проверяющий, не смогли — их просто не оказалось. Тогда милиционеры задались вопросом: каков истинный мотив?

Начали допрашивать сотрудников предприятия. И вот, один из свидетелей, недавно уволенный с предприятия не по своей воле, сообщил, что он видел такую сцену. Инспектор и проверяемый им предприниматель сидели очень близко друг к другу. Затем их тела сблизились и они обнялись, так, как обычно обнимаются влюбленные.

Спокойные нежные поцелуи сменились страстными, также как и сами объятия. Затем объятия дополнились поцелуями.

Но одного лишь свидетельства очевидца, заставшего парочку в любовных объятиях, было мало, чтобы поставить этот единичный факт проверяющему в качестве мотива сокрытие им нарушений в финансовой деятельности проверяемого предприятия. И сотрудники отдела стали искать дополнительные доказательства.

Проверялись личные связи обоих предполагаемых влюбленных, их увлечения а также где и как они проводили свое свободное время. Полученная информация свидетельствовала, что оба подозреваемых нередко проводят время в компании с такими же мужчинами с не традиционной сексуальной ориентацией. Но милицию интересовали личные отношения только лишь двух подозреваемых.

Большие надежды возлагались на проведение обыска в квартирах и кабинетах обоих влюбленных. С учетом результатов ревизии и заключения экспертов, изучавших документы финансовой деятельности проверяемого объекта, решено обыск провести для начала в обоих служебных кабинетах парочки.

В офисе предпринимателя нашли. И, представьте себе, целых два фотоальбома и несколько видеокассет. И самое главное, на двух видеокассетах были сняты оба влюбленных обнаженными на диване в квартире налогового инспектора. Он был холост. И видимо его квартира и была основным местом встреч парочки. Вот уж как неосмотрительно — оставить не уничтоженными такие доказательства. Возможно было слишком уж жаль расставаться с этими видео. Скорее всего в отсутствие возлюбленного инспектор наслаждался этими видео материалами.

Вот теперь у милиции уже имеется и мотив.

Так что, выходит — виной всему были те самые романтические отношения участников этого преступления? Суть которого заключалась в сокрытии проверяющим преступных действий владельца предприятия? Мой знакомый говорил, что его сотрудники много и долго смеялись по этому поводу.

Но вот влюбленной парочке вряд ли было до смеха. Тут все сразу — и конец рабочей карьере инспектора, и конец семейной жизни предпринимателя. Проблема предпринимателя состояла еще и в том, что у него была семья, от которой, естественно, он вынужден был скрывать свои не традиционные любовные увлечения. Его супруга, как только получила информацию о проделках своего мужа, тут же ушла от него, забрав с собой и ребенка.

Так ведь, в дополнение ко всему перечисленному, по данному факту было еще и возбуждено уголовное дело.

Ведь в той практике, которая имела место до моего появления в системе работы уголовного розыска и следствия, в частности, в Украине, и в моем родном Харькове, рисованный потрет не попадал даже в материалы ОРД (оперативно-розыскное дело, имеющее гриф «секретно»). Не говоря уже о самом уголовном деле, которое ведется следственными работниками. Ну, а те уже, после завершения самого следственного процесса, и передают материалы уголовного дела, вместе со сформулированным обвинительным заключением, непосредственно в суд.

Вот тогда и возникла идея процессуального закрепления информации полученной от очевидца о самом преступнике, выраженной в визуальной форме — то есть, в рисованной. Я предложил полученный и выполненный рисунок подписывать всеми лицами — участниками самого процесса выполнения рисованного портрета. И, таким образом, сделать его неотъемлемой частью протокола допроса. И, уже в этом случае, вольно или невольно, суд вынужден рассматривать этот материал в качестве доказательства о причастности изображенного лица в совершении преступления.

Именно мною было предложено не только впервые в мировой практике обучение криминалистов-художников (или полицейских, судебных художников, называйте как угодно) но и введение в штат Управления уголовного розыска каждой области сначала Украины а затем, так мы планировали, и всей нашей огромной страны СССР криминалиста-художника, который бы отвечал за весь процесс обслуживания нужд системы раскрытия, расследования и доказывания в тех случаях, когда применяются методы, требующие участия криминалиста-художника.

Мною предлагалось также и создание специальной картотеки, где бы наряду с фотопортретами лиц, уже ранее совершавших преступления, прилагались бы и рисунки этих же лиц, выполненных на основе словесного описания.

В 1988 году была предложена впервые, как я тогда полагал, попытка проведения экспертизы между, так называемыми, «объективным» и «субъективным» портретами. То есть, между прижизненным фотопортретом самой потерпевшей и рисунком потерпевшей, выполненным на основе словесного описания очевидцами, в данном случае соучастниками преступления, самого убийства. В том случае — женщины, убитой группой, состоящей из двух мужчин и одной женщины — «коллеги» самой потерпевшей, зарабатывавшей себе на жизнь проституцией.

Но проблема заключалась в том, что эксперты, дававшие заключение на предмет идентичности двух изображений, как одного и того же лица, пользовались методикой, предназначенной для проведения сравнительного анализа между двумя ОБЪЕКТИВНЫМИ портретами. То есть между двумя прижизненными фотографиями предположительно одного и того же лица.

А мы обратились к экспертам за помощью для проведении сравнительного анализа между рисунком, выполненным на основе словесного описания и прижизненной фотографией потерпевшей. То есть, иными словами, методики для проведения сравнительного анализа между рисунком и фотографией не существует.

Но, тем не менее, Харьковский институт имени Бокариуса, откликнулся на просьбы следователя и мою провести такой сравнительный анализ между рисунком и фотографией.

И это заключение как я, опять же полагал, впервые в практике было применено в обвинительном заключении а также в приговоре суда в качестве доказательства.

Интересно отметить такой факт. После того, как в судебном заседании было рассмотрено уголовное дело, в материалах которого была и упомянутая мною экспертиза, я подошел к судье, председательствовавшем в этом судебном рассмотрении, и спросил, как лично он воспринимает такие попытки усиления доказательной стороны обвинения. И мне судья ответил абсолютно уверенно: «Да, такие формы доказательства вполне применимы в практике проведения судебного расследования». Честно говоря, мне лично было приятно такое услышать от весьма опытного, уже немолодого судьи.

Этот факт — применение такого рода доказательства, был описан и опубликован в одном из специальных изданий «Криминалистика и экспертиза». Примерно через месяц после опубликования этого материала, мне позвонили из Ленинграда, и один научный работник сообщил, что оказывается еще в далеком 1928 году в СССР уже была такая попытка применения сравнительного анализа между двумя изображениями в судебной практике, где эти выводы приобщались уже непосредственно к материалам обвинительного заключения. А потом уже были использованы в качестве доказательства и в самом решении суда — например, приговоре.

Ну а мною было написано и издано еще в 1992 году учебное пособие в помощь криминалисту-художнику. Книга называлась: «Особенности создания субъективного рисованного портрета», и была рекомендована Научно-методический советом Харьковского художественно-промышленного института (ХХПИ), протокол № 7 от 30 марта 1990 года.

Это учебное пособие рассматривалось как вспомогательный материал для лиц, получивших специальную подготовку на «Курсах криминалистов-художников». Эти курсы были организованы на базе ФПК ХХПИ и начали действовать в 1989 году. Руководил работой этих курсов, занимался разработкой всего методического и учебного материала я лично.

Позднее, уже после того как я познакомился с материалами, любезно предоставленными мне Линдой Галинер, оказалось, что, например, в США действуют двух-трех недельные специальные курсы для судебных художников.

Таким образом, наша, назовем ее школа криминалистов-художников, была практически единственной в своем роде в мире. При изучении же тех образцов работы американского судебного художника, которые были показаны той же Л. Галинер, стало очевидным, что скажем так — у нас в СССР и в США — разные школы и подготовки и деятельности судебного художника.

Но проблема заключалась в том, что в США, как наиболее передовой в смысле развития практики судебного художника стране, накопился колоссальный опыт в подобного рода деятельности. В то же время у нас в СССР, если говорить о полном объеме деятельности такого рода специалиста, делались практически только первые шаги в этом направлении.

И эти первые шаги были остановлены уже в 1991 году вместе с развалом Советского Союза.

Но, я все таки надеюсь на возрождение этой школы.

обращение к моим посетителям ч. 1.

Уже по своему опыту знаю — такие дела требуют массу усилий, времени со стороны работников розыска, следствия. В этих «заказняках», порой те, кто занимается их раскрытием, расследованием, установлением личности исполнителя и, что особенно сложно, заказчика, вынуждены распутывать, раскручивать такие хитросплетения, могущие завести в дебри и политических интриг, крупных финансовых сделок, махинаций.

У меня еще с давних советских времен до сих пор сохранились добрые, открытые отношения с одним из бывших сотрудников милиции. Лет 10 назад встречаю его, спрашиваю, где работаешь. А в те, давние времена нашего первого знакомства, он занимал должность участкового милиционера.

Мой знакомый и говорит, вот перешел в следствие, работаю уже несколько лет.

Проходит буквально года два, снова встречаемся. «Ну как дела, все еще расследуешь?», — спрашиваю его. «Нет, — говорит — ушел вообще из милиции, сейчас занимаюсь адвокатской практикой». «А в чем же дело, — говорю — не нравится работа? Ведь следствие, знаю по многолетнему своему наблюдению, всегда было интересным занятием?»

«Да, работа интересная. Но. Как только начинаешь добираться до какой то личности, имеющей деньги и сильное влияние, связи, так сразу поступает команда — отсекай! Порой эти «отсекания» доходят до того, что от дела остаются одни мало убедительные кусочки. Вот и лепи из них уголовное дело, В общем, надоело, бросил все и ушел».

Я несколько позже понял. Именно тогда уже набирала свою мощь та самая коррупция, которая в наши дни приобрела вид таков, вот видите сами, что происходит в судах, той же прокуратуре. Когда например, вдруг, Генеральная прокуратура занимается расследованием чьих-то чисто деловых, бизнесовых, например, задолженностей, только лишь потому, что особа, к которой и проявляется столь пристальное внимание, подумать только — самой Генеральной прокуратурой, является лицом, имеющем прямое отношение к оппозиционным силам. Так о каком правосудии можно вести речь?

И как здесь можно применить понятие «коррупция»? Коррупция, это когда, назовем так, на здоровом теле имеется какой-то, ну скажем, нарыв. И этот нарыв требуется удалить и здоровое тело снова обретает свой нормальный вид. А если все наоборот? Когда все тело — один сплошной нарыв?

И на этом сплошном нарыве еще сохранились островки имеющий вид здоровый? Это уже состояние тела, или скажем давайте так — организма, уже нельзя назвать как организма, имеющего отдельные недостатки на общем здоровом фоне. Это уже таковое состояние организма. Он весь, насквозь, сплошняком больной.

Ну зачем далеко ходить. Весь мир наблюдал вот эти два наиболее освещаемых в СМИ судебных процесса: процессы с участием Юлии Тимошенко и Юрия Луценко. Не знаю, где еще можно было увидеть такие аналогичные позорные для судебной системы сцены, когда судьи, даже простому зрителю понятно, грубо, откровенно принимают сторону обвинения, так же грубо, да еще и во многих отношениях не грамотно и также цинично, и я бы сказал, по глупому, игнорируют права защиты.

Ну и каков результат — Луценко на свободе.

Как говорят, в таком случае, в простонародье: все обвинения против него — «фуфловые». А не выпустили бы его, путем так сказать «помилования», так его бы оправдал Европейский Суд, решения которого Украина обязана была выполнять, на основании подписанных ею специальных договоренностей.

Но. Самое главное. Ведь эти два наиболее авторитетных оппозиционера, которые несомненно, составляли конкуренцию представителю власти, были выведены из выборного процесса. Так как это все называется?

Я вспоминаю, в те времена, советские, тоже сверху поступали такие команды, типа: «Этого не трогать». Так это ж были действительно весьма редкие эпизоды в работе следователя, которые можно было назвать исключительными, на общем фоне вполне благополучного хода расследования того или иного уголовного дела.

Так что, категорически утверждаю — у нас, в Украине коррупции нету.

Ну, а в том, наверное «заказном» деле, мне пока приходится только ждать. Все, что мне было поручено, я уже выполнил. Теперь посмотрим каков будет результат. Хотя кто его знает. Может ко мне снова обратятся по тому же делу, всякое уже бывало в моей более чем тридцатилетней практике.

наверное «заказное» ч. 6.

Вместе с этими двумя экстрасенсами я делал попытки разработки нетрадиционных методов получения информации от очевидца, и методик установления, поиска лиц, интересующих правоохранительные органы или просто заинтересованного в этих поисках заказчика.

Но оба этих специалиста вскоре уехали за пределы Украины, и на том мои попытки разобраться до конца в полезности такого рода людей, якобы наделенных какими то сверхчеловеческими способностями, закончились.

Так вот глядя на этого «экстрасенса», наблюдая за тем, как он себя ведет, по едва уловимым нюансам его поведения, я пришел у к выводу, что передо мной сидит весьма наблюдательный молодой человек.

Несомненно имеющий познания в психологии, понимающий как те или иные реакции поведения человека могут ему сообщить о том, что этот человек может знать, как он реагирует на определенную информацию, уже ему сообщаемую. И вот уже на основании таких наблюдений, реакций собеседника на словесные посылки, идущие от «экстрасенса», он и делает определенные выводы и эти выводы уже сообщает как свои собственные «видения», как результат таинственных проникновений в то, что, как считают другие люди, им недоступно.

И ведь что примечательно — «экстрасенсу», по его требованию, выложили всю информацию, имеющуюся у розыска. В том числе и ту, которая касается круга уже подозреваемых по каким-либо основаниям лиц.

Я видел, как внимательно, на протяжении довольно длительного времени, в моем присутствии (а куда же ему от меня деваться. Ведь я то пришел выполнять наиболее важную на данном этапе часть процесса установления и розыска подозреваемого в убийстве), молодой человек изучал фотографии подозреваемых и сравнивал их с теми рисунками, которые были выполнены на основании его «видений».

Помню как насторожила «экстрасенса» информация о том, что я знаком с законами психологического восприятия и поведения человека в определенных ситуациях. А без знаний психологии личности, особенностей поведения человека в ситуациях, связанных с какими то потрясениями, могущими вызвать у человека ответную эмоциональную реакцию, или как еще говорят, конкретными стрессовыми ситуациями мне, в общем то, нечего и делать в той роли, которую мне и приходится выполнять — криминалиста-художника.

«Экстрасенсу» явно это не понравилось. Ему не нужны, именно такие собеседники, получившие возможность наблюдать за его работой и способные делать какие-либо выводы, могущие каким то образом повлиять на его рейтинг «ясновидца», таинственной и непонятной для многих не посвященных людей личности.

В процессе работы с молодым человеком ему кто-то позвонил — по-видимому новый заказчик, нуждающийся в его услугах. Звонили из какого-то другого города. Так что «экстрасенс» без работы не остается. Любопытно было наблюдать за интонациями, какими сопровождался разговор молодого человека с заказчиком.

Он придавал своему голосу оттенок некоторой вкрадчивой приглушенности, таинственности, загадочности. Весьма любопытный субъект. Ну а понять тех, кто обращается к таким специалистам, и, наверняка, уже прошедшим определенный этап бесполезности, безрезультатности тех усилий, которые делались специальными службами по поиску необходимой особы, чисто по человечески можно.

В таких ситуациях, как правило драматичных, а порой трагических, люди цепляются за все, что угодно для, например, поиска своего пропавшего без вести родственника, особенно ребенка, установления личности убийцы, насильника и прочее.

Я в одной из своих последующих публикациях постараюсь рассказать какими приемами, методами «разводят» обращающихся к ним за помощью людей специалисты, пытающиеся выдать себя за особ, обладающих сверхчеловеческими, как они сами заявляют, способностями.

Ну, а по тому, предположительно «заказному» убийству, работа по раскрытию и расследованию еще продолжается.

(окончание следует)

наверное «заказное» ч. 5.

При получении сведений от другого лица по данному вопросу, показания первого свидетеля приобретут большую надежность и объективность. И станут более пригодными к дальнейшему использованию.

Информация, чаще всего, собирается по крупицам. Члены оперативно-следственной группы стараются получать такую же информацию, об одном и том же объекте, из разных источников. После чего полученная информация сравнивается, анализируется, просеивается, ненужное, если не отбрасывается, (отбрасывать опытные работники не спешат), то убирается из активного использования до той поры, пока вся картина происшествия не определится окончательно.

Я сам был свидетелем ситуации, когда информация, которую принимали за мало значимую, в дальнейшем приобретала значение основной, ведущей. И именно вокруг нее и выстраивались все остальные сведения, складываясь в стройную и убедительную систему картины происшествия.

Так что, опытные работники не упускают из поля внимания никакую информацию. Годится все, от, например, мнения свидетеля по данному вопросу, до фразы, случайно оброненной описываемым лицом.

Если свидетель, высказал свое мнение по какому то вопросу, то опытный член оперативно-следственной группы должен попросить свидетеля как можно подробнее аргументировать свое мнение, разъяснить, из каких именно логических посылок он при этом исходил. И, возможно, такой подход даст толчок к появлению новой, полезной для расследования информации. Поскольку мышление свидетеля получает новый импульс к проявлению активности.

Так что, без знания основ психологии, законов восприятия и мышления, в работе сыщика и следователя при проведении опросов, допросов не обойтись. Я сам, неоднократно видел, еще во времена СССР, как опытные сыщики, следователи, уже по каким то неуловимым для внешнего наблюдателя нюансам мимики, поведения, прогнозировали тот ответ, который готовил допрашиваемый.

В связи с произошедшим убийством, по различным телеканалам начали выступать специалисты различного профиля — от опытного в прошлом сыщика, до психолога, занимающихся психологией раскрытия преступлений. Ну, такие выступления обычно более интересны телезрителям, нежели самим сотрудникам правоохранительных органов.

И попытки нарисовать психологический портрет преступника — не более чем попытки. Ведь полного объема информации о происшествии не имел никто из выступавших в средствах массовой информации по данному вопросу. Вот, например, свидетель — водитель такси, случайно оказавшийся на месте расстрела, утверждал, что киллер действовал спокойно, без излишней суеты.

Да и к упавшему кавказцу убийца не подбегал, а именно подошел. И попал в жертву он тринадцать раз — рукой твердой, не трясущейся. И к присутствию свидетеля он отнесся спокойно — сразу оценил его состояние и никаких попыток, направленных на запугивание, подавление психики свидетеля, не предпринимал.

А один из выступавших по телеканалу, делавший попытку нарисовать психологический портрет киллера, говорил наоборот, что убийца сильно нервничал. Но ведь я то получил информацию о поведении киллера из уст самого свидетеля, наблюдавшего киллера на расстоянии двух-трех метров.

В жизни все, как правило, выглядит не так.

Помню, как мне довелось получать информацию о предполагаемом том же киллере от «экстрасенса». Данное лицо, кавказского происхождения, как он сам себя называл — азербайджанец (хотя мне он показался скорее выходцем из Индии — смугловатый с заметным акцентом), пытался мне нарисовать и самого киллера и заказчика.

В моем НУЦИЛ «КримАрт»е в свое время работала пара экстрасенсов. В то время — сразу же после распада СССР, в независимой Украине, прошла волна увлечения такого рода специалистами. Впрочем, по словам моих знакомых, такая волна прошла по всем республикам бывшего СССР.

(продолжение следует)

наверное «заказное» ч. 4.

Характерны также те позиции, которые заняли двое мужчин спортивного вида. Они явно сели с целью наблюдения за тем, что происходило за окном помещения, находившегося в полуподвале. Один из наблюдателей сел с одной стороны окна, а второй с другой стороны того же окна. Из окна можно было просматривать движение по всей плоскости тротуара и проезжей части двора.

Оба мужчины как бы заняли позиции для перекрестного наблюдения. То есть, один видел появление прохожих с одной стороны, а второй с другой. Причем один из низ видел спину прохожего, другой же наоборот — лицевую часть фигуры проходившего человека. Несомненно, лица, производившие это наблюдение, знали, что они делали. Это не случайно подобранная пара.

Несколько позже я опубликую информацию о другом происшествии, связанном с заказным убийством, Но там уже состоялся и суд. И насколько различно поведение всех тех участников того преступления, о котором я еще намерен написать — и тех лиц, которые готовили его подготовительную часть, и самого исполнителя. Ну, а уже в процессе самого судебного заседания и подтвердилось мое предположение, что действовали в том случае молодые люди, явно не готовые для таких сложных преступных операций.

Сидели молодые люди довольно долго, не отрывая взгляда от того, что происходило за окном помещения. И о предмете своего занятия — ни единого слова. Тот, который был повеселее, беспрестанно шутил, рассказывал всякие небылицы. Со стороны складывалось впечатление, что они просто развлекаются. С одной только особенностью, что развлекал только один — тот, что пониже ростом.

Можно сказать, что в данном случае нам повезло со свидетелем, описывавшим двух подозреваемых. Свидетель прямо признался, что нервничает. Он, разумеется, знал в каком неприятном деле оказался. Так уж сложились обстоятельства — он стал невольным участником. И, как и многие свидетели в таких случаях, немного побаивался — вдруг и на его голову падут какие-то проблемы. Впрочем, такие же, или примерно такие же опасения, судя по его поведению, имел и свидетель таксист.

Но, как показывает моя многолетняя практика работы с правоохранительными органами, свидетелей «убирают», запугивают, всячески стремясь их вывести из игры, которая еще предстоит, в случае неудачного расклада, в судебном разбирательстве, на предварительных этапах слушания дела. То есть, ДО полного судебного разбирательства.

Ну, а в данном случае, например, с таксистом, киллер имел возможность «убрать» свидетеля сразу же в процессе попыток совершения убийства двух кавказцев.

Я полагаю, что именно такое поведение киллера говорит в пользу моей версии о том, что это приезжий человек, не проживающий в данном городе. И он надеялся сразу же, после завершения «работы» исчезнуть из города. А там поминай как звали. Иди, ищи его на просторах нашего необъятного СНГ.

Интересно также отметить, что оба наблюдателя и одеты были в спортивные костюмы. Нередко, именно сидящие в машине люди, отправляющиеся не на какое либо, например, торжество, предпочитают одеваться как раз так — в спортивном костюме гораздо удобнее совершать поездку в собственной машине.

Ну а наш свидетель, описывавший двух наблюдателей, похоже нашел все таки в себе мужество честно и добросовестно выполнить все, что от него требовалось.

Теперь у недоверчивых членов оперативно-следственной группы появилась необходимость продублировать показания данного свидетеля. Здесь такие понятия, как: «мне кажется, что свидетель говорит правду» не приемлемы.

(продолжение следует)

наверное «заказное» ч. 3.

Многие специалисты такого, например, уровня как Геннадий Москаль, весьма негативно оценивают эту новую редакцию. Высказываются даже мнения в крайней некомпетентности авторов проекта. Мне честно говоря непонятно, каким образом функции, наработанные десятилетиями, даже столетиями уголовного розыска, вдруг станут выполнять следственные работники.

Конечно, судя по услышанному мною одному из телефонных разговоров сотрудника уголовного розыска с кем то из приятелей, он похвалился тем, что теперь уже имеет и выходные, да и домой приходит не в 12 ночи. Но, в данном конкретном случае, все эти трагические события произошли до принятия нового УК. И сыщики работали так как и положено — очень активно.

Те же свидетели ситуацию могли наблюдать из окон, балконов, просто прохожие. Ведь выстрел то был не один. И все они были произведены на протяжении более чем минуты. А это очень много для появления любопытства, интереса у окружающих. Пускай даже это любопытство замешано на чувстве страха.

Ну, а теперь вернемся к двум наблюдателям.

Мужчин, изучавших обстановку, по словам очевидца, было двое. Место, выбранное ими для наблюдения, находилось во дворе того дома, в котором и произошло убийство, в полуподвальном помещении. И здание расположено было по боковой части того самого двора. Оба молодых человека, лет около 30, явно спортивного вида, похоже тяжелоатлеты. Крепкого, близкого к плотному, сложения, с мощными, мускулистыми шеями, мясистыми пальцами. Скорее всего, и один и другой описываемый мужчина, в прошлом занимались спортивной борьбой.

Один имел выражение лица, скажем так, мрачное, угрюмое. Другой же наоборот, отличался поведением повышенно веселым, часто беспричинно смеялся. Очевидец полагал, что смеющийся мужчина стремился отвлечь, переключить внимание его, наблюдавшего их очевидца, на себя. Такое можно предположить в том случае, если смеющийся мужчина стремился переключить внимание на себя от особы исполнителя — киллера. Ведь именно ему, киллеру, и пришлось выполнять ту часть плана, от успешного выполнения которой, видимо, зависел успех всей операции.

Ведь другой такой возможности — убрать личность, может быть соперника по бизнесу, может должника возможно уже никогда больше и не представиться. А в последнее время я часто слышу от сыщиков, что, именно сейчас, участились случаи убийства именно того лица, которому должны. Видимо так дешевле, рассчитывают заказчики. Но нельзя исключить, что жертва — соперник или возможно потенциальный враг. Так что рассчитывать приходится, как правило, только лишь на одну единственную возможность выполнения задуманного.

Я бы, лично, согласился с мнением очевидца, что весельчак действительно стремился переключать внимание на себя. Дабы его напарник, как лицо не активно себя ведущее, меньше бы и запомнился.

В процессе описания внешности и поведения учинившего стрельбу человека, которое давал мне очевидец-таксист, у киллера, стрелявшего в двух кавказцев, были глаза, как в таких случаях принято говорить, наполненные злобой. А именно тот, из двух проводивших наблюдение из полуподвального помещения, (давайте назовем его так — «веселый мужчина»), наверное старался отвлечь внимание на себя от своего напарника, у коего как раз и было выражение угрюмое, мрачное.

И даже можно сказать — злобное. Да и разница в росте была совершенно очевидной. «Веселый человек» был роста ниже среднего. А его напарник явно выше, возможно даже повыше среднего роста. Как раз именно так — выше среднего, и оценивал рост стрелявшего мужчины свидетель таксист.

(продолжение следует)

наверное «заказное» ч. 2.

А такого рода преступления всегда расследуются на волне повышенного внимания со всех сторон — как со стороны руководства правоохранительными органами, так и общественности. Уж кто кто, а журналисты такого случая пошуметь не упустят.

Так и в этом случае. Срочные сообщения на всех каналах TV, в печатных изданиях…

На следующий же день после выполнения мною первого рисованного портрета, ко мне снова обратились за помощью. На этот раз информация была дана уже о двух лицах, по мнению сыщиков, причастных к этому делу.

Информация шла, предположительно, о вероятном заказчике и вероятном исполнителе.

Впрочем, это была одна из версий.

А еще через 3 дня раздался снова звонок из розыска. И опять по тому же делу. Только теперь уже речь шла, как полагали члены оперативно-следственной группы, о проведении преступной группой подготовительной части планируемого убийства.

Дело в том, что подобного рода убийства обязательно сопровождают специфические подготовительные действия. Обычно за жертвой устанавливается наблюдение на протяжении определенного времени.

Выясняется режим, в котором жертва появляется из дому на улицу, в каком направлении она обычно двигается, в какие промежутки времени жертва возвращается домой. Каким способом передвигается по городу, в каком месте содержится (если оно имеется), транспортное средство, когда жертва выходит из квартиры одна, и когда в сопровождении какого то лица, лиц и т.д.

Киллер, как правило, старается не допускать лишних убийств. За не заказанный «мокряк» ему не только не заплатят, но к тому же еще и не похвалят. Есть конкретная задача, ее, так же конкретно, и следует выполнять.

Вот и в данном случае. Один из очевидцев видел убийцу с расстояния 2-3 метров. Киллер мельком глянул на свидетеля и продолжил свое дело, не обращая более никакого внимания на наблюдавшего его очевидца. Видимо он уже по виду перепуганного лица свидетеля понял, что тот ему ничем не угрожает и помешать в выполнении задуманного дела не сможет. Исходя из характера поведения киллера, можно, с большой вероятностью предположить, что убийца был приезжим из другой местности.

Не лишне отметить, что свидетель, наблюдавший киллера практически в упор, во время моей работы с ним заметно нервничал. Скорее всего от возникшего естественного чувства страха. Его можно понять — ведь не каждый день ты смотришь в глаза убийце. Его ссылки на то, что он видел убийцу только мельком, я не принял во внимание. Что-то все таки такой свидетель да сообщит.

И на том спасибо. Что еще следует отметить, так это тот факт, что принимавший в процедуре получения информации сыщик уже был готов отказаться от допроса, по-видимому на основании заявления свидетеля о том, что он, очевидец, якобы, мало что способен нам сообщить.

Но я настоял на проведении допроса. Даже если свидетель и попытается давать ложные показания, то, например, при наличии информации от второго, третьего свидетеля мы, в конце концов, получим более объективные сведения. А учитывая тот факт, что дело происходило днем, новые свидетели должны непременно появиться.

Здесь, конечно, многое зависит от активности действий уголовного розыска. Но вот пока я готовил этот материал к публикации, Верховна Рада приняла новую редакцию Уголовного Кодекса. И судя по тому, что мне рассказывают сами сыщики, целый ряд функций, исконно производимых сотрудниками уголовного розыска, передали следствию.

(продолжение следует)

наверное «заказное» ч. 1.

Одна моя знакомая звонит мне по телефону и спрашивает, не вызывали ли меня на происшествие. Уже и знакомые мне звонят, а сыщики почему-то молчат.

Оказывается, что в центре города, среди белого дня, на глазах у прохожих и жителей двора того жилого дома, в котором и проживали жертвы преступления, было совершено убийство одного мужчины, как позже выяснилось — уроженца Кавказа. А также была совершена попытка убить его спутника. И эта невеселая новость была сообщена по местному телевидению.

Пригласили меня для оказания помощи при допросе очевидца с целью получения информации о внешности преступника, и исполнения рисованного портрета, только лишь через день после совершения убийства.

Я всегда стараюсь как можно больше узнать о сути самого происшествия, чтобы четко знать, что требуется мне выяснять у очевидцев. И вот так, по рассказам нескольких очевидцев и сыщиков, занимающихся установлением лица (или лиц) совершившего преступление, была воспроизведена картина этого происшествия.

Двое мужчин, как я уже и писал — уроженцев Кавказа, и женщина днем вышли из подъезда дома, в котором они проживали, и направились к стоящей возле подъезда машине. Женщина, не кавказского происхождения, которая, по словам жителей дома, была сожительницей одного из мужчин, вдруг вспомнила, что кое-что забыла взять с собой, а она вместе с двумя уроженцами Кавказа, втроем намеревалась поехать в лес по грибы, и спешной походкой вернулась домой.

Мужчины спокойно подошли к машине, сели в нее и стали дожидаться женщину.

Вдруг к машине приблизился какой-то мужчина в черной куртке с надвинутой на самые глаза черной бейсболкой, быстро выхватил из кармана пистолет и открыл стрельбу по сидящим в машине мужчинам. Сидящие в машине как то все-таки успели выскочить из машины и кинулись убегать от стрелявшего в них, явно киллера, в разные стороны. Что и сохранило жизнь одному из них. Этому досталась лишь одна пуля в руку. И ему все же удалось скрыться под арку того самого дома, в котором и проживала вернувшаяся в квартиру женщина.

Преступник поначалу попытался догнать раненого в руку, но потом, поняв, что догнать не удастся, а убегавший практически почти скрылся под аркой, сосредоточил все свое внимание на том, который уже подбегал к подъезду этого же дома.

Этого, пытавшегося скрыться в подъезде дома мужчину, нападавший стал преследовать до самого подъезда многоэтажного строения, из которого группа из трех человек и вышла. Киллер стрелял на ходу до тех пор, пока убегавший мужчина не упал, так и не успев добежать до входа в подъезд.

По словам очевидца, водителя такси, случайно оказавшегося рядом, и опять же по его словам, пережившего сильнейших страх, убийца достаточно спокойно подошел к жертве, выстрелил в него еще 2-3 раза, проверил результат своей «работы» и также спокойно удалился. Таксист рассказал также, что он встретился с убийцей на расстоянии всего двух метров и они смотрели друг другу глаза в глаза. Можете себе представить эмоции этого самого свидетеля-таксиста.

В дальнейшем, после обследования тела погибшего мужчины медицинскими экспертами, было установлено, что в тело убитого попало тринадцать пуль. Предполагается, что у киллера имелось два пистолета. По-видимому, в одном закончились патроны и по этой причине киллер его выбросил.

А уже из второго был убит мужчина, не успевший добежать до подъезда дома.

По оценке специалистов, данное убийство с самого начала расследования было отнесено к категории «заказных».

(Продолжение следует)